Гамбургский счёт*

Обвал национальной валюты, рост цен на все товары и услуги и начинающийся товарный дефицит стали самым значительным социально-экономическим событием в России минимум за пять последних лет, а по масштабу происходящего – с начала века. По существу это событие даже более глобальное, чем внешнеполитическая повестка года, потому что внешняя политика расколола российское общество, а финансово-экономический кризис коснулся практически всех без исключения.

Российские власти создали привилегированные условия для нефтяного и газового бизнеса.

Как ни парадоксально будет сказать – кризис объединил почти все группы общества одним кругом проблем и снова поставил в повестку дня простые российские вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?». Если понимать, что кризис находится в самом начале своего развития (хотя власти стараются говорить об обратном), то как социальные, так и политические результаты идущих в экономике процессов ещё предстоит увидеть и осознать российскому обществу. Тогда, очевидно, два главных вопроса российской истории получат свой ответ для первой четверти XXI века.

Увидев, как на глазах рушится видимость благополучия России как государства, власти придумали и максимально внедряют в головы граждан свежеиспеченный пропагандистский штамп: «Это не расплата за Крым. Это расплата, это плата, вернее, за наше естественное желание самосохраниться как нация, как цивилизация, как государство» (Путин, 18 декабря 2014 года).

Пока «Крым наш» не залез в карманы десяткам миллионов людей, большинство людей либо приветствовали очередную внешнеполитическую авантюру государства, либо мирились с ней. Когда же Крым оказался в личном кармане и выяснилось, что этот карман дырявый, то многих людей начали терзать сомнения в правильности «возвращения Крыма». Видя начинающийся резкий сдвиг в общественном мнении, власти сделали ожидаемый идеологический ход: громко заявили, что экономические страдания «за Крым» – это обязательная общенародная жертва, приносимая за право народа и государства жить так, как они хотят.

Проблема в том, что народ не хочет жить плохо. Даже ради Крыма, дорога в который до этого года была совершенно свободной для всех желающих жителей России. И когда после того, как Крым стал «наш», стало плохо, а некоторым уже очень плохо, народ, совершенно естественно, пытается понять, почему стало так плохо.

Именно понимание прямой связи между недопустимой для цивилизованного государства политической авантюрой в Крыму и в Украине в целом и экономическим бедствием большинства российских граждан страшит сегодня российские власти, которые даже не просчитывали в конце зимы 2014 года, как «Крым наш» скажется на экономике страны, её финансах, личном благополучии людей, положении предприятий, отношениях с торговыми партнёрами. Им просто не приходило в голову это обдумать.

Разбухшие цены на нефть и газ сделали власти России глубоким финансовым наркоманом. Иллюзия экономического всемогущества привела к тому, что никто на уровне правительства не получил задачу подготовить хотя бы прогноз, если уж не расчет экономических последствий внешнеполитических «достижений».

На самом деле «возвращение Крыма» и «добровольное ополчение в Украине» – только повод, детонатор для вскрытия давно назревавшего экономического нарыва в России.

Полтора десятка лет в условиях исключительно благоприятной нефтяной и газовой конъюнктуры Россия ничего не сделала для развития реального сектора экономики, роста промышленного и аграрного производства.

«Волшебная палочка» цен на углеводороды покрыла российские государственные мозги толстой нефтяной плёнкой. Помните эту мечту халявщика в рекламе «финансовых пирамид» 1990-х: «Мы сидим, а денежки идут!». Примерно такой была стратегия (даже не тактика!) президента и правительства все эти 15 лет.

Можно было строить дороги по всей стране. Жильё. Сельскохозяйственные предприятия. Подводить газ к городам и селам. Можно и нужно было поднимать на ноги реальную экономику, которая создает рабочие места, материальные блага, платит налоги и улучшает жизнь людей.

Все крупные страны именно так выходили из системных экономических кризисов: создавали со стороны государства мощный внутренний спрос, который стимулировал экономический оборот и вытаскивал экономику из провала.

Но российские власти, в первую очередь Владимир Путин, пошли другим путём. Они создали привилегированные условия для нефтяного и газового бизнеса, поставили на все ключевые должности в нефтегазовых компаниях лояльных лично президенту людей, разрешили им пользоваться оффшорами и переводить деньги в эти «чёрные мешки», позволили этим людям лично получать сверхдоходы (зарплату в несколько миллионов рублей в день!) и создали у этих людей ощущение полной вседозволенности и безнаказанности.

Эти несколько десятков человек почувствовали себя хозяевами России.

Владимир Путин словно не понимал, что сырьевая экономика полностью зависит от экспортного потока, от спроса других государств, от внешних обстоятельств, политических и экономических решений других руководителей.

Россия за 15 лет стала внешне состоятельным сырьевым придатком крупных потребителей нефти и газа. Около 50% расходной части российского бюджета – это доходы от продажи нефти и газа. Российские бюджетники и пенсионеры получают свои скромные деньги фактически из Европы – от тех, кто покупает российские нефть и газ. Не промышленность кормит Россию, а котировки сделок по продаже углеводородов.

Эти сверхдоходы позволили России избавиться от массовой нищеты, конечно. Правда, патриоты-чиновники назвали этот процесс «вставанием с колен». Но сверхдоходы не создали главное – национальную экономику.

Российская экономическая система рухнула не из-за внешнеполитического скандала. Она в условиях такого скандала просто напомнила всем, что её нет. Её не создавали, потому что это долго, дорого, затратно. И на этом процессе много не украдёшь. А в период нефтегазового бума коррупция в России достигла исторического пика. Воровали всегда. Но столько не воровали никогда.

И если находится человек, который начинает разбираться в наворованном и объяснять народу публично, кто, сколько и как у народа украл, – этот человек становится для Российского государства смертельно опасным врагом. Ему мгновенно «шьют дело» и пытаются представить обществу как преступника. Пример Алексея Навального в этом ряду – один из ярчайших.

Крах такой экономической системы не мог не наступить. Крымско-украинские события только ускорили его.

Казалось бы, настало время думать.

Какие выводы сделало Российское государство из происходящего?

Никаких. На фоне падения рубля и экономической блокады государство поднимает военные расходы бюджета и сокращает социальные. Государство таким образом нагло спрашивает у граждан: ну что, народонаселение, и это простите нам, и это сойдет нам с рук? Затянете пояса, сократите расходы на еду и лекарства, перестанете путешествовать, ограничите себя во всём? Самое главное – будете терпеть дальше?

Терпение народа стало главным сырьем для российского государственного бандитизма.

Терпит народ – значит, можно так вести себя и дальше.

Если народ согласен – то и проблем нет.

Какие уроки извлек из происходящего лично президент Владимир Путин?

Это очень печально, но – никаких.

«Даже если мы исходим из того, что низкие цены будут сохраняться на энергоносители и даже будут снижаться, неизбежно наступит момент, когда произойдёт их плановый, можно сказать, рост в связи с ростом мировой экономики и потребности в энергоносителях. Я не сомневаюсь, что это будет». (Путин, 18 декабря 2014 года).

Говоря простыми словами, глава Российского государства снова ждет роста цен на нефть и газ как главного источника благосостояния России.

Ничего не понял. Ничему не научился.

И надежд на понимание и обучение уже нет. Поздно.

Понять, что происходит, и научиться, что делать, может только народ.

Никто, кроме народа, не может предъявить президенту Гамбургский счёт.

История не предлагает других вариантов действий.

Тогда у нашей страны может появиться другой президент. Который уважает права человека, понимает, что такое экономика, и видит связь между политикой и экономикой.

Поняв, что необходимо делать, народ со временем осознает, кто виноват.

Но первое – важнее. Потом что уже очень срочно.

* Гамбургский счёт — устойчивое выражение в значении «подлинная система ценностей, свободная от сиюминутных обстоятельств и корыстных интересов», восходящее к рассказанной писателем Виктором Шкловским истории о русских цирковых борцах конца XIX — начала XX вв., обычно определявших победителя схватки заранее, договорённостью, но раз в году сходившихся будто бы в Гамбурге, вдали от публики и работодателей, чтобы в честной борьбе выяснить, кто же из них на самом деле сильнее. Употребляется в значении «выявление реального, а не официального места кого-либо в статусной иерархии».