Псковский сквозняк

Псковская область – одно из мистических мест в России. Еще в середине IX века около Пскова, в древнем Изборске, сидел на княжении легендарный Трувор – один из трех призванных на Русь варяжских князей. Отсюда родом княгиня Ольга, жена Игоря. Здесь состоялся как полководец Александр Невский, произнесший (опять же по легенде): «Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет». Перед этими землями выдохлось татаро-монгольское нашествие, и преемственность русской культуры в XIII-XV веках во многом сохранена благодаря Пскову и его восточному соседу Новгороду. Псковская Судная Грамота шесть веков назад стала первым полномасштабным памятником российского гражданского права. Отсюда же, из псковского Елеазаровского монастыря, в первой четверти XVI века старец Фелофей в письме псковскому дьяку Мисюрю Мунехину, переписанному потом для Василия Третьего и Иоанна Грозного, провозгласил философско-государственническую теорию Москвы – третьего Рима. Здесь, еще до Полтавы, ждал шведов и собирался с силами Петр Великий. Здесь он осознал, что надо строить Петербург. Здесь похоронен Пушкин. Здесь отрекся от престола Российской империи Николай Второй.

И при всем этом над Псковской губернией на протяжении веков висит дамоклов меч НЕсуществования. Горячее дыхание государственной границы, то приближаясь и обжигая, то отдаляясь, находило свое отражение в постоянных экспериментах с административными границами Псковской земли, территория и статус которой менялись по несколько раз в столетие.

С 1708 г. Псков входил в Ингерманландскую (с 1710 г. – Санкт-Петербургскую) губернию. В 1719 г. эта губерния была разделена на 11 (какое совпадение с последней президентской реформой!) провинций, в том числе и Псковскую, территориально почти совпавшую с границами Псковской вечевой республики. Но уже в 1727 г. Псковская провинция передается вновь образованной Новгородской губернии.

Собственно Псковская губерния впервые была образована в 1772 году, центром ее на четыре года стал уездный до того город Опочка, а уже в 1777 году губерния превратилась в достаточно обширное, охватившее даже Полоцк, Псковское наместничество, границы которого постепенно сокращались на севере и юге и стабилизировались только к 1796 г. - году второго рождения Псковской губернии.

В XX веке сначала Гражданская война отняла у губернии на двадцать лет часть печорских и пыталовских земель в пользу Эстонии и Латвии (1920), затем в 1924 г. южные уезды передаются в Витебскую губернию. И, наконец, в 1927 г. Советское правительство ликвидировало Псковскую губернию, полностью включив ее в состав Ленинградской области, внутри которой были выделены имевшие значение для военного управления Псковский и Великолукский округа.

Псковская область вернулась на карту СССР 23 августа 1944 г. и представляла собой только северную половину «традиционных» псковских земель. До 1957 г. южная их часть входила в Великолукскую область, ликвидированную при очередной кампании укрупнения административных образований. Но и после этого, в 1958 г., несколько псковских районов были переданы в состав Новгородской и Калининской областей, а процесс административного реформирования районов самой Псковской области продлился до 1966 года.

Таким образом, только 40 с небольшим лет внешние границы области стабильны. Такие трансформации не проходят бесследно ни для людей, ни для регионов.

Административная чехарда очень ярко отражает колебания самой судьбы Псковской земли, ее балансирование на грани былой роли и славы и провинциальной второстепенности, почти забытья. Псковская территория в течение нескольких последних веков выглядит постоянно страдающим залогом, объектом чужих - внешних - властных усилий.

Основные структуры псковской промышленности, возникшие в первой половине XX века, сложились как филиалы ленинградских предприятий, не имевшие возможности вести собственную товарную и финансовую политику, не ориентированные на регион как на потребительский рынок. Порой это были просто экологически вредные производства, выносимые за пределы второй российской столицы. Созданные уже после войны четыре крупных военных завода союзного значения были частью производственного цикла, практически не связанного с самой областью. К слову, ни один из них не прошел цивилизованную процедуру конверсии, все были брошены на произвол судьбы.

События середины и второй половины XX века одно за одним высасывали из Псковской области главные ресурсы – человеческие.

Начало этому положила Вторая мировая война. В отличие от Гражданской войны, когда бежать было некуда, и люди прятались от опасностей кто как мог, но вблизи дома, Вторая мировая разбросала псковичей далеко по свету. Кроме огромных прямых потерь произошли невосполнимые разрывы в местных традициях и семьях. За три года оккупации корни многих псковичей прижились в других краях. Ни сил, ни средств на возвращение не было. И куда?

Псков в 1944 г. был признан одним из 15 наиболее разрушенных древнерусских городов. Разруха и голод вытолкнули тысячи людей на север, к Ленинграду. Областные архивы сохранили почти художественные описания того, как люди пешком, неделями, шли из Псковской области в Питер и гнали с собой не только скот, но и птицу. С того времени известна пословица: «Нынче все палкинские - все питерские.»

Но не только Ленинград стал для области своего рода интеллектуальной воронкой. То же самое, но несколько иначе, происходило в отношениях между Псковской областью и Прибалтийскими республиками – Эстонией, Латвией и Литвой. Как известно, национальная политика СССР строилась на внедрении в наукоемкие и технологичные (проще говоря – военные) производства на ведущие должности представителей не коренных национальностей, а преимущественно русских. Более высокий по сравнению с Россией уровень жизни в Прибалтике делал такие решения для людей менее болезненными. Так было сформировано многомиллионное русскоязычное население Прибалтики, в котором немалая часть – выходцы из Псковской области.

Для сельских жителей области роковой «воронкой» стала кампания по освоению целинных и залежных земель в Казахстане. Стук колес празднично украшенных эшелонов был на самом деле похоронным маршем для псковской глубинки и ведущей экономической отрасли области – сельского хозяйства. Уехали не только головы, но и руки. Произошел еще один разрыв поколений.

Если в момент слияния Псковской и Великолукской областей в новоиспеченной Псковской области проживало около 1 млн. 600 тыс. человек, то в 2000 г. число жителей опустилось ниже цифры 800 тыс. И это с учетом миграции военнослужащих и членов их семей из Западной и Восточной Европы, а также переселения людей из государств Средней Азии. Трудоспособное население области тает на глазах, и вместе с этим внутренний экономический ресурс региона съеживается, как шагреневая кожа.

Дотационная во время всей своей новейшей истории, Псковская область нечасто предпринимала попытки создать собственные экономические ресурсы. Самая известная такая инициатива принадлежала в 1960-е годы тогдашнему первому секретарю обкома КПСС И. Густову, который смог пробить строительство Псковской ГРЭС. Однако в советское время сдать станцию не смогли, стройку заморозили, и первый блок ГРЭС дал ток только в 1994 г., при губернаторе В. Туманове, выходце из Свердловска. Но долги за газ год за годом не позволяют самому мощному экономическому объекту Псковской области выйти на нормальный режим работы и приносить области адекватный доход.

Показательно, что первые псковские вузы возникли в 1930-е годы и позже как филиалы ленинградских. В момент российской государственной реформы 1991 г. в области было всего 5 институтов, из них три – все еще филиалы. Доля людей с высшим образованием в области колеблется около катастрофического уровня 10%, что многое отражает в псковских внутренних процессах, но и многое объясняет. В настоящее время вузов в области 14, филиалами являются 9 из них, но главного – реформы в сфере высшего профессионального образования – так и не произошло. Качественные скачки в системе подготовки специалистов возможны только в сочетании с реформой регионального государственного и муниципального управления, при условии перехода на другой уровень политического менеджмента и управления ресурсами, когда территория становится перспективной для карьеры.

Стремительное вымывание интеллекта стало бичом региона и подорвало его внутренние силы.

Псковской области хронически не везло на стратегических руководителей. Их просто не было. Процесс управления регионом в 1986-2000 гг. напоминает лихорадочную смену управляющих на свечном заводике. Разница только в том, кто и как использовал этот заводик.

Псковская область постоянно притягивала политических пришельцев, остро и глубоко реагировала на мессианские проимперские заявления политиков «сильной руки» и публичных популистов (Жириновский, Лебедь, Невзоров). Нынешний глава области Е. Михайлов в 1996 г. въехал в первый кабинет области на плечах Жириновского, пообещавшего сделать область «визитной карточкой ЛДПР». Избранный в 1995 г. в Государственную Думу А. Невзоров не появился перед своими избирателями за 4 года ни одного (!) раза.

Одной из версий причин поражения В. Туманова в 1996 г. некоторые эксперты считают негласное соглашение между администрацией Президента и лидером ЛДПР, которому просто отдали эту «прокаженную вотчину» (41% голосов за ЛДПР в 1993 г.) на откуп. Никакой самостоятельной ценности для федеральной власти область не имела и не имеет. Но при этом весь вектор политики В. Туманова (ныне – первый заместитель полпреда П. Латышева в Екатеринбурге) был направлен в Москву, на федеральный центр, а не на выращивание собственной, псковской, политической и экономической элиты. И в конце концов он остался без общественной поддержки один на один с почуявшим удачу либерально-демократическим вождем.

Неразвитость экономического ресурса влечет за собой недоразвитость и зависимость от властей средств массовой информации, безропотно меняющих лицо после каждых выборов. Символом этой «гибкости» стал первополосный заголовок в первом после победы Е. Михайлова в 1996 г. номере газеты «Псковская правда»: «К власти пришли другие люди.»

Политический класс области в значительной части своей, по образу мышления, остался советским и, следовательно, непрофессиональным. Несмотря на большое количество публично допущенных за четыре года ошибок, Е. Михайлову без особых проблем удалось подмять под себя областное Собрание депутатов вместе с главами районов и своевременно внести (не своими руками, конечно) необходимые ему изменения в областной Закон о выборах главы администрации. Теперь 28%-ный губернатор, возглавивший перед выборами региональное отделение «Единства», обещает «консолидировать все здоровые силы общества». А они не то чтобы не консолидируются, но просто не проявляются.

Псковская область стоит на геополитическом сквозняке. Возвращение к административной границе области государственной границы России в 1991 г. сделало область уникальным субъектом Федерации, имеющим 700-километровую границу с тремя государствами: Эстонией, Латвией и Белоруссией. Псковская область на самом деле – ворота из России в Европу. Это – не просто географическое положение. Это – миссия. Через несколько лет, после несомненного приема Эстонии и Латвии в Европейский Союз, к границе области вплотную подойдет другая экономическая реальность. К этой встрече Псковская область совершенно не готова.

Для большинства ее жителей граница по-прежнему, исторически – источник повышенной опасности, «вражья сторона», а не ресурс взаимовыгодного сотрудничества и развития. Для не располагающей собственными природными богатствами области государственная граница – один из главных ресурсов экономического прорыва. Но многим псковским политикам проще зарабатывать политические очки на сжигании флагов Эстонии и Латвии перед псковскими консульствами этих стран, чем на привлечении в регион внешних инвестиций и ясных голов.

В Псковской области – острейший дефицит политиков, целью деятельности которых является некриминальное и естественное развитие местных, в первую очередь экономических, ресурсов. Псковской области, если она намерена остаться на политической карте России, предстоит собрать себя по крупицам, слепить своими руками, все силы направить на развитие собственных экономических и общественных несущих конструкций. Иначе еще одну административную реформу, нервные флюиды которой уже носятся в сыром российском воздухе, субъект Федерации номер 60 не переживет.

Лев ШЛОСБЕРГ.
«Петербургский час пик» №2 за 2001 г.