Мыслящая единица

Профессор университета стал полковым комиссаром. И погиб

Окончание. Начало см. в № 12 (182)

Решив перейти на преподавательскую работу, Орест предложил свои услуги Бакинскому и Ташкентскому университетам. Оба согласились его принять. Он выбрал второй и с мандатом Наркомпроса от 6 октября 1921 года прибыл в Ташкент, на кафедру итальянской литературы. Некоторые старые профессора отнеслись к нему ревниво. Осенью 1922 года Цехновицер вернулся в Москву и даже не воспользовался предложением Академического центра Наркомпроса о поездке в Италию для занятий по истории итальянского искусства.

Непросто складывалась и его лекционная работа. Приехав в Псков от Московского дворца искусств, Орест 21 ноября 1922 года в Марксистском дискуссионном клубе, помещавшемся в бывшем доме губернатора, прочитал лекцию «Кризис современного духа». А через три дня «Псковский набат» напечатал резкую статью редактора Гришанина «Наркомпрос сорит деньгами (По поводу лекции гр-на Цехновицера)». Его упрекали: «Докладчик…пустился в исследование «бытийности», «дуализма», соотношения «природы и духа», поговорил об Августине, св. Патрике, Данте, Петрарке, Скрябине, Андрее Белом, Ницше, Гёте, Достоевском и т.д. И в результате Шпенглеровские вздохи о средневековом покое, гармонии бытийности, благоглупости о противоречии между русским духом (Достоевским) и духом немецким (Гёте)…». В ответ на выступление в прениях «заявил, что он не марксист и с Марксом не знаком. Ничего себе, милых историков готовит Россия за счёт Наркомпроса!».

Вторая лекция Цехновицера в Пскове, назначенная на 27 ноября, не состоялась, хотя газета обещала, что она «будет прочтена в Пушкинском театре по приезде лектора из Москвы».

На этом Гришанин не успокоился. 7 декабря в питерской «Красной газете» появилась его новая статья «Столичные штучки» под псевдонимом «Н. Ш.» (сокращение от «Нина Ширг», то есть перевёрнутый «Гришанин»). В ней подчёркивалось, что Цехновицер - беспартийный и «выявил себя как реакционер в смысле толкования вопросов исторического процесса». Заодно было обругано и выступление беспартийного поэта Ярославского, тоже приезжавшего в Псков.

Эту статью Гришанина 21 декабря почти целиком перепечатала эмигрантская парижская газета «Последние новости», назвав свою публикацию «Краслекты» (так иногда для краткости тогда именовали красных лекторов). В предисловии газета, издававшаяся П. Н. Милюковым, пояснила, что «краслекты – молодые люди, специально натасканные для борьбы с Богом. Время от времени они небольшими пачками перебрасываются в провинцию, в те места, где по ходу дела требуется выступление на религиозном фронте». На перепечатку Гришанин откликнулся новой заметкой в «Псковском набате» от 3 февраля 1923 года, указав, что там «вычеркнуты как раз те места, из которых видно, что гр. Цехновицер для борьбы с Богом совершенно не пригоден, ибо несёт галиматью в Бердяевском духе», и что «Псковские коммунисты прощупали буржуазную сущность докладчиков и воздали им по заслугам».

Возможно, его переезд в Петроград был связан с этими публикациями. Одно полугодие Орест занимался там в университете на факультете общественных наук и 23 июня 1923 года получил свидетельство о завершении высшего образования. Тогда же по секции литературы и революционного движения Губполитпросвета работал лектором и руководителем литературных кружков на заводах Питера. Осенью 1925 года его пригласили в Москву на работу методиста и инструктора в Главный политико-просветительный комитет при Наркомпросе. Он составлял и редактировал выпускаемые комитетом методические материалы и стал печататься в периодике.

В журнале «Советское искусство» появились статьи Цехновицера: «Пушкин и современная деревня» (№ 11 за 1925 г), «Литературное творчество деклассированных» (№ 2 за 1926 г), «Город и деревня (Литературные произведения рабочих – выходцев из деревни)» (№ 5 за 1926 г). Этой же теме были посвящены два сборника, подготовленные им совместно с Михаилом Скрипилем и вышедшие в 1925 году: «Литературная смена. Художественное творчество рабочих от станка» и «В. И. Ленин в поэзии рабочих». Они предназначались для рабочих клубов и содержали предисловия составителей с советами литкружкам.

С работой в Главполитпросвете связано и обращение Ореста к зрелищной теме. Его статью «Театр на воздухе» напечатал в 1926 году тот же журнал «Советское искусство» (№ 6), а «Массовые театральные постановки на открытом воздухе. (Из опыта Германии, Англии и Америки)» - журнал «Коммунистическое просвещение» в 1927 году (№ 6). В том же году вышла его книга «Театр Петрушки» для работников городских клубов, школ и кукольных театров (на 184 страницах с иллюстрациями, чертежами и нотами). В ней популярно, со знанием специальной литературы на многих языках, излагалась история народного кукольного театра в Европе и Азии, а также дан перевод английской кукольной комедии «Панч и Джуди». Позднее, в № 7 журнала «Театр и драматургия» за 1934 год появилась его статья «Двадцать лет назад (Театр в эпоху империализма)».

К 10-й годовщине Октябрьской революции московское издательство «Долой неграмотность» отпечатало в Центральной типографии Наркомвоенмора (Ленинград) его книгу «Демонстрация и карнавал». «Псковский набат», сообщая 23 октября 1927 года о поступлении в центральную библиотеку этой книги Цехновицера, отметил: «Отличное пособие с массой рисунков и фотографий отдельных моментов карнавалов в СССР и за границей». Приведённая в ней библиография на разных языках содержала 29 источников. В 1931 году сектор искусств Наркомпроса РСФСР выпустил книгу в ленинградском издательстве «Прибой» вторым, исправленным и дополненным изданием под новым названием «Празднества революции (Об уличных представлениях всех стран)».

Напряжённая работа в Политпросвете не помешала Цехновицеру серьёзно взяться за литературоведческие исследования. Успешными стали поиски новых архивных материалов об известном писателе и философе князе Владимире Фёдоровиче Одоевском (1804-1869), соредакторе пушкинского «Современника». Его «Петербургские письма» оказались отрывком неизданного романа-утопии. По рукописям Орест воссоздал его текст. Под названием «4338-й год. Фантастический роман» впервые был опубликован издательством «Огонёк» в 1926 году с предисловием Цехновицера. Судя по наброскам, Одоевский предполагал, что в 44-м веке Россия и Китай станут центрами мировой культуры.

Через три года издательство «Прибой» выпустило «Романтические повести» Одоевского, куда вошёл и «4338-й год». Это издание Цехновицер снабдил примечаниями, предисловием и вступительной статьёй «Силуэт (В. Ф. Одоевский)». В ней оказалось так много ценных сведений, что новый Биографический словарь «Русские писатели 1800-1917» (т. 4, 1999 г) в статье об Одоевском шесть раз цитировал их. После войны вдова Ореста Вениаминовича Евгения Юрьевна Хин (1905-1970), редактор по профессии, продолжила дело мужа. Она подготовила к печати большой сборник «Повестей и рассказов» Одоевского, также включив в него утопию «4338-й год». Гослитиздат выпустил их в 1959 году. В её вступительной статье и примечаниях отражены заслуги О. В. Цехновицера в изучении творчества Одоевского.

Родители Ореста перебрались в Ленинград летом 1925 года. Перед этим 28 июля они поместили в «Псковском набате» короткое объявление: «Рояль Беккера и другая мебель продаётся. Октябрьская, 27, кв. зубного врача Цехновицер» (бывший дом Зоргенфреев получил № 27). Рояль, о котором здесь идет речь, напоминает об увлечении Ореста музыкой. По свидетельству А. М. Дымшица, «музыкантом он был замечательным, мог часами играть на память Бетховена и Скрябина, и в этом также проявлялась его богато одарённая натура». Неслучайно, в сборнике «Новая музыка» (Л-д, 1927-28) появилась его статья «Новая музыка и пролетариат». Рецензию на оперу И. И. Дзержинского он подготовил для сборника «Поднятая целина» Шолохова», выпущенного издательством «Искусство» в 1937 году.

После двух лет работы в столице, осенью 27-го, Орест перевёлся в Ленинград и в культотделе областного Совета профсоюзов создал и возглавил секцию массовой художественной пропаганды. К тому же в 1928 году он стал редактором изданий по искусству в словарно-справочном отделе ГИЗа, а с 1929 года вёл семинар по социологии литературы при ленинградской секции научных работников и пропагандистскую работу в рабочих клубах и красноармейских аудиториях. Тогда Псков входил в состав Ленинградской области. По сообщению «Псковского набата», член секции научных работников Леноблсовпрофа 27 октября 1929 года читал лекцию «Классовая борьба в современной литературе» в Псковском доме Красной армии и Доме работников просвещения.

Его знали в армейских кругах и в 1930 году зачислили штатным преподавателем Военно-теоретической школы лётчиков. В 1933-34 учебном году он читал курс литературы в Военно-политической академии имени Ленина, затем – в Военно-морской академии имени Ворошилова, где в апреле 1935 года его назначили начальником кафедры языка и литературы.

Преподавательская работа успешно сочеталась с научной. Осенью 1930 года Цехновицера приняли в аспирантуру Академии наук и прикрепили к А. В. Луначарскому. По окончании её 1 марта 1932 года со званием учёного специалиста его назначили руководителем секции «Литература эпохи капитализма и пролетарской революции» Института русской литературы (ИРЛИ), чаще именуемого Пушкинским домом.

В те годы он собирал архивные материалы о Фёдоре Кузьмиче Тетерникове (1863-1927), печатавшемся под псевдонимом Фёдора Сологуба. Они вошли в его предисловие к самому известному роману Сологуба «Мелкий бес», выпущенному издательством «Akademia» в 1933 году. Тогда же его приняли в Союз советских писателей. Позднее, в 1939 году, при издании в малой серии «Библиотеки поэта» стихотворений Фёдора Сологуба Цехновицер отредактировал тексты и составил вступительную статью. К работам по романтизму и символизму примыкают: его вступительная статья «Валерий Брюсов и русский символизм» к академическому изданию писем поэта и обширная публикация «Символизм и царская цензура» в 11-м выпуске серии филологических наук Учёных записок Ленинградского университета за 1941 год. Она содержала массу новых, ранее не публиковавшихся архивных материалов.

С 1934 года внимание Цехновицера-исследователя сосредоточилось на новой, нетронутой литературоведами теме. Журналы того года напечатали его статьи: «Литература, религия и война» («Звезда» № 8), «Горький в эпоху мировой войны» («Знамя» № 7), «Массовая литература эпохи войн» («Залп» № 8), «Буржуазная художественная литература на службе мировой войне» («Морской сборник» № 8), «Мировая война в художественной литературе» (там же, № 9), «Гражданская война в художественной литературе» (там же. № 11), «Японская интервенция на Дальнем Востоке в 1918-22 годах в советской художественной литературе» (там же, № 12), «Литература и война» («Партийная учёба» № 14). К ним прибавились статьи 1936 года: «Маяковский и мировая война 1914-18 годов» («Резец» № 7), «Великая пролетарская революция и художественная литература» (там же, № 20), «Литература и мировая война» («Литературная газета» № 43). Наконец, почти под тем же названием в 1938 году издательство «Художественная литература» выпустило его монографию «Литература и мировая война 1914-1918» на 432 страницах. Знания немецкого, английского, французского и итальянского языков позволили ему при подготовке этой книги использовать обширную зарубежную литературу.

Попутно он опубликовал статьи о творчестве французского романиста Анри Барбюса («Морской сборник» № 10 за 1936 г), о немецком писателе-антифашисте Людвиге Ренне («История одной жизни» - в журнале «Резец» № 23 за 1936 г), об «Империалистическом военно-утопическом романе» («Звезда» № 12 за 1937 г).

Тогда, с мая 1936-го, Цехновицер уже состоял в штате ИРЛИ: сначала в должности учёного специалиста, с 1 февраля 1937 года - заведующий архивом института, с 5 апреля 1937-го – учёный секретарь, с 15 сентября 1938 года – зав.отделом новейшей литературы. В это время Спецотдел Ленинградских учреждений Академии наук СССР, проявляя бдительность, направил 5 сентября 1937 года в Псковский Горсовет запрос «о социальном происхождении и принадлежности к троцкистско-зиновьевской оппозиции и правому уклону» уроженца Пскова Ореста Вениаминовича Цехновицера. Псковичи таких сведений представить не смогли, так как он «по прописке не значится, адрес и родственники неизвестны». 5 мая 1938 года такой же запрос послала спецчасть ИРЛИ, добавив: «есть сведения, что родители имели землю и дома». К счастью для учёного секретаря, на этот раз ответ из Пскова вообще не последовал.

Зимой 1938 года Цехновицер стал и профессором Ленинградского университета, вёл курсы современной русской и западной литературы. В периодической печати того времени он опубликовал много статей о Максиме Горьком, подчёркивая его роль в идеологической борьбе против фашизма, а также составил предисловие к сборнику «М. Горький и А. Чехов. Переписка, статьи и высказывания» (М.-Л., 1937 г). 3 мая 1940 года за фундаментальный труд «Литература и мировая война 1914-1918» ему присвоили учёную степень кандидата филологических наук.

Для докторской диссертации Орест Вениаминович выбрал непопулярную в те годы тему: «Творческий путь Ф. М. Достоевского». Для подготовки к защите диссертации 1 июля 1940 года его освободили от работы заведующего отделом в ИРЛИ и зачислили на сталинскую стипендию в 1500 рублей, превышавшую зарплату завотделом. К этому времени в «Учёных записках Ленинградского Государственного университета» за 1939 год (серия филологических наук, выпуск 4-й) он опубликовал статью «Достоевский и социально-криминальный роман 1860-1870 годов», составил послесловие к отредактированным им «Повестям Достоевского» (Л-д, 1940), под его редакцией вышла книга «Шестидесятые годы. Материалы по истории литературы и общественного движения» (М.-Л., 1940). В личном деле Цехновицера по ИРЛИ, хранящемся в питерском архиве Академии наук, находится автореферат и план диссертации. Однако защитить её он не успел.

Ещё в январе 1932 года Орест Вениаминович вступил в партию, во время преподавательской работы в военных академиях числился политработником в запасе. И с первых дней Великой Отечественной войны настойчиво добивался отправки на фронт. Но научных работников в армию не брали. Пришлось послать телеграмму наркому Военно-морского флота. В звании полкового комиссара его направили в Политуправление Балтийского флота, перебазированное перед войной в Таллин. «Не могу быть в стороне. Судьба нашей родины – судьба каждого из нас», - писал он жене перед отъездом из Ленинграда, утром 6 июля.

Он выступал на кораблях и в частях флота, сотрудничал с флотскими и эстонскими газетами, составлял на немецком языке воззвания и листовки для пропаганды среди вражеских солдат. Уже в конце июля Воениздат выпустил составленную им для Библиотеки краснофлотца брошюру на 20-ти страницах «Фашизм – злейший враг культуры». На обложке автор указан так: «Профессор О. Цехновицер, полковой комиссар». Затем по заданию «Военмориздата» взялся за очерки о боевых действиях флота в первый месяц войны - «Краснознамённая Балтика в боях за Родину», отпечатанные вскоре для той же Библиотеки краснофлотца.

Сражаться с врагом пришлось не только пером и пропагандистским словом. Во время боёв под Таллином Цехновицер заменил раненого комиссара батальона морской пехоты, с гранатой в руках поднимал бойцов в контратаку, организовал отправку раненых. Отступавшие из Таллина части вывозились на кораблях Балтфлота, подвергшихся массированной бомбёжке. Штабной пароход «Вирония» был потоплен в первый день перехода – 28 августа 1941 года. На нём погиб и полковой комиссар Орест Вениаминович Цехновицер. В тот день ему исполнилось 42 года.

Через восемь месяцев, 28 апреля 1942 года, начальник группы писателей Политуправления Балтфлота бригадный комиссар Всеволод Вишневский составил наградной лист, и указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1942 года О. В. Цехновицер был награждён посмертно орденом Красного Знамени «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и мужество».

На мраморной мемориальной доске в фойе Пушкинского дома увековечены имена шести сотрудников Института русского языка и литературы, погибших на фронтах Великой Отечественной войны. Достойное место среди них занимает и наш земляк Орест Вениаминович Цехновицер.

Натан ЛЕВИН, краевед.