Нежилой фонд

Бытие, как это ни печально, все-таки определяет сознание

Студент приходит к коменданту общежития. Говорит:
- У меня в комнате уже жить просто невозможно. Кошмар.
- А что такое?
- Ну, например, мышей развелось не меряно.
- Не может быть!
- Пойдемте, покажу.
Приходят в комнату. Студент берет хлебные крошки, бросает на пол. Появляется мышь, за ней другая, третья, потом рыбка маленькая, потом четвертая мышь...
Комендант:
- Да, немножко мышки завелись. А что это за рыбка была? Студент:
- Значит, насчет мышей убедились? Теперь давайте разберемся с сыростью...

Длинный коридор. Два ряда одинаковых дверей и одинаковых ковриков. Рыжая штукатурка потолка с затейливыми узорами подтеков. В коридоре с равной вероятностью встречаются люди как в куртках и сапогах, так и в халатах и шлепанцах. Даже при несовпадении отдельных деталей картинка узнается безошибочно. Общага…

Безвозвратное прошлое

Такое понятие как «общежитие» было известно и в древнейшие (то есть еще более древние, чем советское) времена. Только содержание его тогда было несколько иным – религиозным.

Общежитием называли один из способов устройства монастырей. Общинное житие по сути своей полнее всего соответствовало духу христианства: никакой личной собственности, всеобщее равенство, труд во благо ближнего. Все население обители становилось единой (по духу) семьей, сплоченной братской и сестринской любовью друг к другу и общему отцу – Господу Богу.

Но жизнь, как водится, внесла свои коррективы в изначальный замысел. Монастыри, где проживали исключительно неимущие и отошедшие от мирских дел люди, стали крупнейшими собственниками и активно вмешивались в государственную политику. Внутри монастырских стен христианский дух тоже подразвеялся, между условиями проживания и социальным происхождением установилась прямо пропорциональная зависимость. Потому обычным делом для настоящих подвижников стало уходить из общежительствующих монастырей и селиться отдельно.

После установления советской власти слово «общежитие» приобрело новое и поначалу не менее возвышенное значение. В «одном флаконе» решалась важнейшая жилищная проблема и воплощались коммунистические идеалы равенства и братства. Строители светлого будущего все делали вместе: работали на одном предприятии, жили в одном доме. Кроме того, питаться следовало опять же всем вместе, в рабочей столовой, и мыться в общественной бане. Потому кухни, как и туалеты, в общежитиях были только одна-две на этаж, а душа могло не быть вовсе. Комнаты маленькие, буквально шаг влево, шаг вправо. Наверное, потому, что общественно активные и политически грамотные советские граждане не должны были засиживаться дома и претендовать на буржуйские удобства. Зато вокруг были не просто соседи, а друзья и единомышленники, всегда можно было одолжить утюг или щепотку соли, шла веселая, бодрая жизнь. Э-эх!

Безнадежное настоящее

Заряд бодрости закончился вместе с советской властью. Общежития стали атавизмом на теле рыночной экономики и принялись медленно отмирать. Заводы и фабрики, будучи не в силах и себя-то обеспечить, охотно отказывались от находившегося у них на балансе жилья или просто про него забывали. Прежние собственники и порядки сегодня остались, пожалуй, только у тех общежитий, что принадлежали вузам и училищам. Остальные превратились в обыкновенные жилые дома низкого и крайне низкого уровня комфортности (в зависимости от типа общежития: квартирного или коридорного). Впрочем, не совсем обыкновенные.

Одна из обычных тем компьютерных игр и фантастических произведений – это виртуальные путешествия ради острых ощущений в нереальные миры и времена. Нечто подобное можно совершить и в действительности, в городе Пскове. Быстро и бесплатно. Достаточно пройти по Октябрьскому проспекту, повернуть в Комиссаровский переулок и выйти на улицу Льва Толстого прямо к дому № 20б. Острые ощущения ждут внутри.

Первейшим острым ощущением (в прямом смысле) будет запах. Стойкий, запоминающийся, циклично усиливающийся по утрам и вечерам. Неописуемая смесь перегара, бытовых отходов и месяцами нестиранной одежды. Следующая порция адреналина ждет нас на лестнице: развороченные окна и батареи, вывернутые лампочки, провалы в полу. И, наконец, для экстремалов – особое предложение. Выйдите ночью в коридор, в темноте доберитесь до кухни и заходите внутрь. Осторожно, чтобы не сбить шаткую мебель, сделайте несколько шагов, прислушайтесь к слабому хрусту под ногами. Если не догадались, что это – включайте свет. Спорим, столько тараканов за один раз (и таких разных!) вы никогда в жизни не видали?

Как сказала одна из недавно въехавших обитательниц: «Нам в Грозном в подвале было удобней сидеть, чем здесь!»

Пара месяцев существования в таких условиях прибавляет столько же опыта, сколько пара лет нормальной уравновешенной жизни. Взять хотя бы попытку приготовить пищу. На половину этажа – четыре конфорки, каждая горит по-своему и регуляции не поддается. Тушить их нельзя ни днем, ни ночью, потому что потеряны ручки, поддержание огня в очаге – святейшая обязанность каждого. Горячая вода просто не предусмотрена, в кухне и в так называемой «постирочной» водопроводный кран только один - ледяной. Раковин штук пять, но исправны, конечно, одна-две. Тот, кто умудряется каждое утро чистить зубы и тем не менее вовремя приходить на работу, вполне подготовлен к карьере спецагента. А уж чего стоит общение с «аборигенами», которые неминуемо попытаются привлечь вас к общему житию…

Приключение само по себе совсем неплохое. Но для некоторых оно не кончается никогда. И выдерживают такое испытание далеко не все.

Поначалу люди, попадая в общагу, хватаются за голову и начинают своими силами красить стены, белить потолки… Потом устают. А потом просто забывают, о чем беспокойство. Если бытовые неудобства не с чем сравнивать, то к ним привыкаешь. Есть люди, которые, потеряв все связи с окружающим миром, потихоньку варятся в котле своего коридора. Готовый продукт – совершенно особый образ жизни.

Постепенно пропадает потребность в личной гигиене, снижается уровень требований к удобству и красоте жилища. Весьма своеобразно преломляется представление о приличиях и нормах общения. Чувство собственного достоинства может быть продемонстрировано, например, следующим образом: часа в три-четыре ночи из распахнутой настежь двери в клубах перегара и матерщины вырывается вопль: «За кого ты меня принимаешь?! Я – порядочная женщина!!! Во-о-онатсюда-а-а!»

Последней радостью в жизни и неизбежным утешением становится алкоголь. Живя в нечеловеческих условиях, люди перестают быть людьми.

Беспробудное будущее

Однако, общага общаге рознь. Общежития везде становятся первым (по молодости) или последним (по старости) приютом малоимущих. Но если в провинциальных городах они нередко остаются фактически без хозяина, что ведет к неизбежным сложностям с водо- газо- и электроснабжением, то в Москве и Санкт-Петербурге такого практически не случается. Поскольку жилье в столицах на несколько порядков дороже, а квартирная проблема острее, то вопрос о лишних, а тем более «забытых» площадях просто не стоит.

Основная тенденция та же, что и по всей России: рабочие общаги меняют свой статус. Пути разные. Среди наиболее распространенных способов – передача общежитий муниципалитетам. В Москве, например, начиная с 1994 года, в жилищный фонд города перешло более 90% общежитий. «Лимитчики», населявшие их, превратились в натуральных москвичей, что, по идее, должно было способствовать улучшению криминогенной обстановки.

Другой путь характерен для общежитий, расположенных близко к центру столиц. Они отдаются на откуп частным инвесторам. Предприимчивые бизнесмены вкладывают в реконструкцию общежитий немалые деньги. Жители расселяются, здание капитально ремонтируется и превращается в гостиницу или офисные помещения. В Петербурге таких гостиниц и офисов уже немало, и становится все больше с каждым днем. Совсем недавно был создан отель на Гороховой улице, в бывшем общежитии Санкт-Петербургского архитектурно-строительного колледжа. В реконструированном доме расположились 48 номеров класса 3 звезды.

А вот будущее псковских общаг предсказать сложно. Говорить на эту тему работники жилищно-коммунального хозяйства отказались. Даже элементарные сведения о количестве и принадлежности общежитий в городе Пскове, как было сказано нам в жилищном отделе, можно получить только после специального письменного запроса. В общем, после…

Можно, конечно, сделать собственные предположения. Например, есть почти стопроцентная уверенность, что гостиницы из псковских общаг никто делать не станет. А значит – на расселение и смену места жительства их обитателям рассчитывать не приходится. На капитальный ремонт, скорее всего, тоже. Передача в городской фонд еще не означает поворота к лучшему, что хорошо видно на примере того же дома № 20б по улице Льва Толстого, бывшего общежития завода «Псковмаш». Муниципальное учреждение по управлению микрорайоном № 6, в ведении которого находится дом, отнюдь не спешит его благоустраивать или хотя бы вычистить. Не одно еще поколение скобарей вырастет в окружении злобных тараканов.

Так что, кому – жизнь, а кому – общежитие.

Светлана ПРОКОПЬЕВА.